Дворянские резиденции в Петербурге
Пешком по Петербургу. “В 1830 году дворец стал собственностью князя Н.Б. Юсупова, одно из богатейших людей России.
Набережная реки Мойки, 94 – Ул. Декабристов, 21
Земельный участок на левом берегу Мойки, где ныне стоит один из «лучших домов Европы» — знаменитый Юсуповский дворец, — в середине XVIII века принадлежал елизаветинскому вельможе графу Петру Ивановичу Шувалову.
«Властолюбие его, равно как и корыстолюбие, пределов не имело»
«Петр Иванович Шувалов был человек умный, быстрый, честолюбивый, корыстолюбивый, роскошный, был женат на Мавре Егоровне Шепелевой, женщине исполненой многими пороками, а однако любимице императрицыной»
«Тако сластолюбие повсюду вкоренялось, к разорению домов и к повреждению нравов. Но где оно наиболее оказало вредных своих действий?
И где оно, соединяясь с пышностию и властолюбием, можно сказать, оказало свою победу над добрыми нравами? Сие было в особе графа Петра Ивановича Шувалова»
После смерти родителей, дворец в 1762 году унаследовал граф Андрей Петрович Шувалов.
Молодой хозяин продал родительский дом и решил по своему вкусу построить новый —выше по течению Мойки. Он заказал проект архитектору Ж.Б. Валлен-Деламоту.
Наследники скончавшегося в 1789 году А.П, Шувалова продали дворец в казну, а в 1795 году Екатерина II подарила его графине Александре Васильевне Браницкой.
«Купленный по воле нашей у наследников покойного тайного советника графа А. Шувалова дом в Санкт-Петербурге, на Мойке лежащий, пожаловали мы нашей статс-даме графине Браницкой в вечное потомственное владение, повелевая тот дом отдать ей со всеми уборами…»
“Ты понял жизни цель:счастливый человек; Для жизни ты живешь. Свой долгий ясный век; Еще ты смолоду умно разнообразил…”
Так продолжалось до 5 марта 1830 года, когда старая графиня продала его за 250 тысяч рублей ассигнациями князю Борису Николаевичу Юсупову, сыну своей младшей сестры Татьяны Васильевны.
Только с этого времени дворец становится собственно Юсуповским дворцом.
“Князю Б.Н.Юсупову нужны не “храмы любви” и “павильоны Армиды” в садах подмосковных, а потому он враг всяких художественных затей”
По вкусу нового владельца, князя Н.Б. Юсупова-старшего здание перестраивает известный архитектор А. Михайлов. Он фактически создает новый целостный усадебный ансамбль.
Семья Юсуповых, состоявшая из вдовы Н.Б. Юсупова княгини Татьяны Васильевны, ее сына Бориса Николаевича, невестки Зинаиды Ивановны и 9 -летнего внука, названного в честь деда Николаем, переехала в реконструированный дворец в 1836 году.
С восточной стороны зодчий пристроил флигель с большим Белоколонным (Банкетным) залом и заново сформировал анфиладу парадных помещений в стиле ампир с росписями А. Виги, Б. Медичи П. Скотти, Ф. Торичелли и А.И. Травина (Танцевальный зал, Зеленая, Малиновая и Синяя гостиные, Большая Ротонда).
«Об этом бале долго не могли забыть современники, до того он был великолепен. Не моему перу описывать подробно всю роскошь, богатство и чудеса изящного искусства, которые заключал в себе тогда и заключает до сих пор всем известный дом Юсупова…
Войдя в швейцарскую, которая была превращена в какой-то волшебный сад, мы поднялись по обитой красным сукном лестнице, по обеим сторонам которой, на каждой ступеньке, стояло по лакею в каких-то необыкновенно богатых ливреях. Бал уже начался. В бальной зале гремела музыка.
“Хозяйка дома, красавица Зинаида Ивановна Юсупова…совсем не казалась похожа на простую смертную, а скорей на какую-то фею или добрую волшебницу из сказочного мира.
Особенно княгиня была эффектна, когда прогуливалась по своим великолепным чертогам под руку с красавцем, русским богатырем, императором Николаем Павловичем.
Бальная зала и столовая проходили, кажется, насквозь всего дома, так они были громадны, и, верно, стояли совсем плотно одна к другой, потому что между ними была устроена эстрада для музыкантов, вся уставленная тропическими растениями и кончающаяся двумя низкими бронзовыми решетками, которые выходили и в залу, и в столовую.
Но так как зала и столовая были гораздо шире эстрады, то остальное пространство занимали громадные зеркала…
Как только кончился котильон, музыка заиграла польский. Княгиня Зинаида Ивановна взяла под руку государя и повела его к одной из боковых зеркальных стен, где не было никакой двери; но зеркало вдруг поехало, исчезло в стене, и за ним открылась цветочная аллея, которая доходила до столовой.
Многие годы спустя, Феликс Юсупов, разбирая бумаги своей прабабки, пришел к выводу, что “она вела очень веселую жизнь и имела много приключений”.
Он нашел среди писем письма Николая I, “не оставлявшие никакого сомнения в характере их близости”.
Гости, пройдя парами, под звуки польского, по этой аллее прошли в столовую и уселись за ужин. Я переходила от удивления к удивлению: представьте себе, что сквозь стол росли целые померанцевые деревья в полном цвете. И про ужин гастрономы говорили, что в нем только птичьего молока недоставало»
«Картинная галерея является главным сокровищем юсуповского собрания…Здесь же целый ряд других собраний — скульптуры, рисунков, бронзы, миниатюр, мебели, фарфора, серебра, гобеленов, кружев,табакерок, — собраний, как бы украшающих и дополняющих галерею.
Эти коллекции находятся в обрамлении старого Юсуповского дома…отразившего так интересно и полно вкусы и жизнь четырех поколений его хозяев».
«Мой дед с материнской стороны, князь Николай Борисович Юсупов…был человеком значительным и с оригинальным характером. С блеском закончив университет в Петербурге, он вступил на государственную службу и всю жизнь служил своей стране…
В 1854 году, во время Крымской войны, он на свои средства вооружил и экипировал два пехотных батальона. В Русско-турецкую войну [за освобождение Болгарии в 1877 году] князь подарил армии санитарный поезд…Его благотворительность проявлялась и в гражданской области. Он был основателем и организатором множества благотворительных начинаний…»
«Моя мать была очаровательна. Со стройной талией, тонкая, грациозная, с очень темными волосами, смуглым цветом липа и голубыми глазами, блестящими как звезды. Она была не только умна, образованна, артистична, но исполнена самой обаятельной, сердечной доброты.
Мать имела природный дар танца и дар комического, позволявший ей сравняться с лучшими профессионалами. Знаменитый Станиславский, увидев ее игру в „Романтиках” Ростана на благотворительном представлении, пришел пригласить ее в свою труппу, уверяя, что [ее] настоящее место — в театре»
«…князь Феликс Юсупов…в убийстве Распутина видел прежде всего сценарий, достойный его любимого автора Оскара Уайльда. Во всяком случае, своими инстинктами, лицом, манерами он походит скорее на героя „Дориана Грея“, чем на Брута и Лорензаччио»
«Распутина я собирался принять в полуподвальных апартаментах, которые для того отделывал. Аркады разделили подвальную залу на две части. В большей была устроена столовая. В меньшей — винтовая лесенка…уводила в квартиру мою в бельэтаж.
В столовую с низким сводчатым потолком свет проникал в два мелких оконца на уровне тротуара, выходивших на набережную. Стены и пол в помещении сложены были из серого камня. Чтобы не вызвать у Распутина подозрений видом голого погреба, пришлось украсить комнату и придать ей жилой облик.
В нишах в стене поставили китайские красные фарфоровые вазы. Из кладовой принесли выбранную мной мебель: резные деревянные стулья, обтянутые старой кожей, массивные дубовые кресла с высокими спинками, столики, обтянутые старинным сукном,костяные кубки и множество красивых безделушек.
До сих пор я в подробностях помню обстановку столовой. Шкаф-поставец, к примеру, был эбеновый с инкрустацией и множеством внутри зеркалец, бронзовых столбиков, потайных ящичков.
На шкафу стояло распятие из горного хрусталя в серебряной филиграни работы замечательного итальянского мастера XVI века. Камин из красного гранита увенчивали позолоченные чаши, тарелки ренессансной майолики и статуэтки из слоновой кости. На полу лежал персидский ковер, а в углу у шкафа с зеркальцами и ящичками — шкура белого медведя».
Пешком по Петербургу – Интерьеры дворца Юсуповых.
На втором этаже была создана анфилада парадных помещений в стиле классицизма, включающих нарядный Белоколонный зал на одном ее конце, Ротонду – на другом.
Прекрасными образцами декоративных росписей…остаются живописные плафоны, украшающие Ротонду, Красную и Синюю гостиные.
Не менее интересно декоративное оформление ряда помещений, выполненное по проекту архитектора И.А. Монигетти в 1858-1859 гг.
Князья Юсуповы собрали во дворце богатую коллекцию живописи, скульптуры и предметов прикладного искусства.
Она включала, в частности, произведения Рембрандта, Поттера, Буше, Фрагонара, Робера, Верне, Греза, Гварди, Тьеполо и других художников.”
В 1910-х гг. часть помещений первого этажа получила отделку в стиле неоклассицизма, проект которой разработали А.П. Вайтенс и А.Я. Белобродов, художники Н.А. Тырса, В.М. Конашевич и С.В. Чехонин.
Театр
Среди них выделяется интерьер Домашнего театра, стилизованный в духе русского барокко, богато декорированный золоченой лепниной, с расписным плафоном.
Экспозиция
